О жизни собачьей (С Литературной гостиной)

Собачий век, увы, недолог.

На последнем заседании Литературной гостиной наш старейшина, прозаик Владимир Флеккель поделился грустным – он потерял любимую собаку. Голден ретривер Джой много лет был полноправным членом семьи.

Собачники понимают, как нелегко пережить такое.

Владимир Флеккель, военврач, полковник в отставке, много лет прослужил в дальних северных гарнизонах. И его очередной рассказ, прочитанный на Гостиной был посвящен драматической судьбе одной собачьей пары, любимицы солдат и офицеров.

Мы публикуем этот рассказ.

На заседании почтили память  Фазиля Искандера, культового автора шестидесятых, сумевшего остаться вне политических дрязг и свар.

Выступила преподаватель русской литературы из Архангельска Зоя Якушева, рассказав о творчестве писателя-сказочника, жителя Севера Степана Писахова.

Познакомились с парой новых репатриантов из Волгограда (они на фото) Инной и Юрием Моторными. Но о них мы расскажем отдельно. А пока ниже читайте обещанный рассказ Владимира Флеккеля.

Л.Сорока

Владимир Флеккель

Ольга и Зяма

Этих двух собак знал каждый житель Амдермы, маленького поселка на берегу Карского моря. Они были неотъемлемой частью здешнего пейзажа, его достопримечательностью и пользовались не меньшими правами, чем коровы в Индии.

Зяма — крупный самец ненецкой ездовой лайки абсолютно черного окраса, был очень силен физически и в одиночку с успехом отстаивал монопольное право на царствование в этом населенном пункте среди всех приходящих претендентов, даже если был в численном меньшинстве. С людьми был очень лоялен, с удовольствием принимал их ласку, а детям позволял делать с собой, что угодно.

Ольга — типичная «дворянка» палевого цвета с доброй ласковой мордочкой и черным влажным носиком, почти всегда находилась в состоянии перманентной беременности, так что талия у нашей красавицы уже не просматривалась.

Нрава она была спокойного, но, не задумываясь, вступала в бой, приходя на помощь своему мужу. К взрослым и детям относилась спокойно, но фамильярностей не допускала, тихо, не скаля зубы и не рыча, отходила в сторону.

Это была семья, счастливая собачья семья, прожившая вместе много лет и вырастившая многочисленное потомство, которое местные охотники разбирали с удовольствием. Врозь их, практически, никогда не видели. Если появлялся Зяма, значит, где-то поблизости должна была быть и Ольга. Их отношениям можно было позавидовать, они всегда служили примером, на который обязательно ссылались местные женщины в громких «беседах» со своими непутевыми мужьями. Величественный и степенный Зяма являл собой идеал мужской верности и немой укор любому любителю легкого флирта.

Мужики, правда, искренне считали, что основная причина их длительной любви и прекрасных семейных отношений кроется в отсутствии у Ольги способности говорить.

Жили и выращивали свое потомство они где-то под трубами центрального отопления, проложенными по всему поселку на специальных возвышениях позади домов. К завтраку, обеду и ужину семья неторопливо следовала через центральную площадь гарнизона к столовой пилотов, давно для себя определив, что качество пищи там намного лучше, чем в столовой технического состава, не говоря уже о солдатской.

Это шествие напоминало пунктуальный и степенный выход к трапезе семьи какого-нибудь лорда.

В еде им никогда не отказывали, несмотря ни на метеорологические условия, ни на приезд грозных проверяющих. В сильную пургу им позволяли зайти внутрь и кормили там.

Иногда им выносили одну миску, поварихам нравилось наблюдать, как Зяма, глотая слюну, терпеливо ждал, когда насытится Ольга и только потом подходил к еде сам.

Их все любили, никто не боялся, они никому не мешали, напротив, они служили даже каким-то приятным развлечением в этой довольно унылой и скучной жизни маленького провинциального гарнизона.

Весть об их гибели раздалась, как гром с ясного неба. Никто не верил, не хотел верить, что общих любимцев застрелил из ружья человек, живший среди нас.

Все дети гарнизона ревели в голос. Взрослые ходили мрачные, чувствуя за собой какую-то косвенную вину. Запланированные учебные полеты были отменены в виду плохого морального состояния пилотов.

Сильно поддатый прапорщик, доведенный до крайности постоянным стенанием своей боевой подруги и нелицеприятными сравнениями их жизни с жизнью собачьей семьи, вышел на улицу и хладнокровно застрелил из охотничьего ружья Зяму и Ольгу.

Прапорщика, совершившего расправу, доставили в госпиталь в моё дежурство. Сопровождающий его офицер что-то невнятно бормотал о неудачном падении, плохой погоде и тому подобном. Упал пациент на самом деле крайне неудачно, подбив сразу оба глаза, сломав нос, челюсть и ключицу, наставив себе еще много ушибов по всему телу. Говорить внятно он тоже не мог не только потому, что мешала переломанная челюсть и сотрясение мозга, но и в виду отсутствия нескольких зубов. Очень неудачное падение. Со своими хирургическими делами я справился довольно быстро, а вот стоматологу пришлось возиться долго. Думается мне, события того трагического дня останутся в его памяти навсегда.

Жизнь, конечно, продолжалась. Множество молодых собак черного и палевого окраса, бегающих по поселку, еще долго будило воспоминания о необычной собачьей семье.

Воистину, они счастливо жили многие годы и умерли в один день.

——

Фоторепортажи на нашей странице Новости Кармиэля на Фeйсбуке

НА ВСЕ СПЕКТАКЛИ И КОНЦЕРТЫ купить билеты в кассе «Браво»